6. Доброжелательность к себе подобным, плод любви к ближнему, производит приветливость и кротость. Тем не менее, не всегда надо доверять видимости: образование и обычаи мира могут давать лакировку этих качеств. Как часто случается, что притворная приветливость служит только внешней маской, облачением, рассчитанный покрой которого сглаживает скрытое уродство! Свет полон людьми, у которых улыбка на устах, а в сердце яд; которые кротки, пока ничто их не задевает, но кусаются при малейшем противоречии; язык которых позолочен, когда они говорят в лицо, а за спиной превращается в отравленную стрелу.
К этому же разряду принадлежат и люди с добродушной наружностью, которые у себя дома превращаются в домашних тиранов, заставляют страдать семью и подчинённых под гнётом своей гордыни и деспотизма; кажется, что они вознаграждают себя за неприятности, получаемые вне дома; не смея навязывать своего авторитета посторонним, которые указали бы им их место, они хотят заставить бояться себя, по крайней мере, тех, которые не могут им сопротивляться; они удовлетворяют своё тщеславие возможностью сказать: «Здесь я повелеваю, и мне подчиняются», не думая, что можно было бы прибавить с ещё большим правом: «и меня ненавидят».
Недостаточно, чтобы уста источали молоко и мёд; если сердце ни при чём, то это лицемерие. Тот, чья приветливость и кротость непритворны, никогда не изменяется ни в свете, ни в кругу близких; он знает, впрочем, что если можно внешностью обмануть людей, то Бога этим не обманешь.
ЛАЗАРЬ.
Париж, 1861 г.
