11. Напрасно считают забвение препятствием для того, чтобы пользоваться опытом предыдущих существований. Если Бог посчитал нужным набросить завесу на прошлое, то, значит, это должно быть полезно. Действительно, знание нашего прошлого имело бы значительное неудобство; оно могло бы, в некоторых случаях, сильно стеснять нас или же поощрять нашу гордыню и тем самым препятствовать нашей свободной воле; во всяком случае, оно внесло бы неизбежную помеху в социальные отношения.
Дух часто снова рождается в той же среде, в которой он уже жил, и находится в отношениях с теми же личностями для того, чтобы исправить зло, которое он им причинил. Если бы он узнал в них тех, кого ненавидел, то его ненависть могла бы воскреснуть; во всяком случае, он оказался бы смущён перед теми, которых он обижал.
Бог дал для нашего улучшения именно то, что нам необходимо, и что может нас удовлетворить: голос совести и наши инстинктивные стремления; Он лишил нас того, что может нам вредить.
Человек, рождаясь, приносит с собой всё, что он обрёл; он рождается таким, каким себя сделал; каждое существование служит ему новой точкой отправления; его мало касается, кем он был; если он наказан, значит, он дурно поступал; его действительные дурные наклонности служат указанием на то, что ему следует исправить в себе, и на этом он должен сосредоточить своё внимание, так как от исправленного более не остаётся следа. Добрые решения, которые он сам принял, -- это голос совести, предупреждающий, что хорошо и что плохо, и дающий ему силу сопротивляться дурным соблазнам.
Впрочем, это забвение продолжается только во время телесной жизни. По возвращении в духовную жизнь к Духу возвращается воспоминание прошлого; забвение, значит, является только временным перерывом, подобно тому перерыву, который происходит во время сна в земной жизни и который не мешает на другой день вспоминать происходившее накануне и в предшествовавшие дни.
Дух может вспомнить своё прошлое не только после смерти; можно сказать, что он его никогда не теряет, так как опыт доказывает, что в воплощённом состоянии, пользуясь во время телесного сна известной свободой, он сознаёт свои прежние поступки; он знает, почему он страдает и что страдает по заслугам и справедливо; воспоминание стирается только в бодрствующем состоянии. Но, не имея точных воспоминаний, которые могли бы быть для него тягостны и мешать в его социальных отношениях, он черпает новые силы в эти минуты свободы души, если смог поставить их себе на пользу.
