Самоубийца в «Самаритене».
7 апреля 1858 года, около семи часов вечера, человек лет пятидесяти, прилично одетый, пришёл в бани «Самаритен» в Париже и приказал приготовить себе ванну. Спустя два часа со времени его прихода слуга был крайне удивлён, что посетитель не требует его, и решился войти к нему, думая, что, может быть, гость почувствовал себя плохо. И тогда он стал свидетелем ужасного зрелища: несчастный перерезал себе горло бритвой, и кровь его смешалась с водой в ванне. Поскольку личность самоубийцы не смогли установить, труп отправили в морг.
Дух этого человека, вызванный Парижским Обществом шесть дней спустя после его смерти, дал следующие ответы:
1. Вызывание (Ответ духовного наставника медиума): -Остановись... он здесь.
2. Где Вы находитесь теперь? - О.: Я не знаю... Скажите мне, где я?
3. Вы в обществе людей, занимающихся изучением Спиритизма и желающих Вам добра. - О.: Скажите мне, жив ли я... Я задыхаюсь в гробу.
Его душа хоть и отделилась от тела, но пока ещё погружена, если можно так сказать, в вихрь телесного вещества; его земные идеи живы; он не считает себя умершим.
4. Кто Вас убедил придти к нам? - О.: Я почувствовал облегчение.
5. Что побудило Вас к самоубийству? - О.: Разве я умер?.. Нет, нет... я живу в своём теле... Вы не представляете, как я страдаю!.. я задыхаюсь... О, если бы нашлась сострадательная рука, которая бы меня прикончила!
6. Почему Вы не оставили никакого следа, по которому Вас можно было бы узнать? - О.: Я всеми оставлен, я бежал от страдания и нашёл мучения.
7. У Вас и теперь те же причины оставаться неизвестным? - О.: Да!.. не прикасайтесь раскалённым железом к кровоточащей ране.
8. Не скажете ли Вы нам своё имя, возраст, профессию, жительство? - О.: Нет... нет, ни за что.
9. Была у вас семья, жена, дети? - О.: Я всеми покинут, ни одно существо меня не любило.
10. Что же Вы сделали, что Вас никто не любил? - О.: Сколько таких, как я!.. Человек может быть покинутым среди семьи, когда ни одна душа его не любит.
11. В момент выполнения самоубийства Вы не испытывали никакого колебания? - О.: Я жаждал смерти... Я ждал покоя.
12. А мысль о будущем не заставила Вас отказаться от Вашего намерения? - О.: Я в него больше не верил; у меня не было надежды. Будущее... это - надежда.
13. О чём Вы думали в тот миг, когда почувствовали, что жизнь покидает Вас? - О.: Я ни о чём не думал. Я чувствовал... Но моя жизнь не угасла... моя душа связана с моим телом... Я чувствую, как меня гложут черви.
14. Что Вы испытывали в миг, когда настала смерть? - О.: А разве она настала?..
15. Страдали ли Вы в тот миг, когда жизнь Вас покидала? - О.: Меньше, чем потом. Страдало только тело.
16. (К Духу Святого Людовика): Что подразумевает Дух, говоря, что момент смерти был менее тяжёл, чем потом? - О.: Он свалил с себя ношу, которая его тяготила, он чувствовал наслаждение в страдании.
17. Всегда ли такое состояние является следствием самоубийства? - О.: Да; Дух самоубийцы связан с телом до конца его жизни; естественная смерть есть освобождение от жизни; самоубийство же полностью разбивает её.
18. Является ли это состояние таким же, как после всякой случайной смерти, не зависящей от желания, и которая сокращает естественную продолжительность жизни? - О.: Нет... Что Вы понимаете под самоубийством?.. Дух отвечает лишь за свои проступки.
Примечание. Это сомнение в смерти - очень обычное явление у людей, недавно умерших, и особенно у тех, кто при жизни не старался возвысить свою душу над материей. Феномен весьма странный, на первый взгляд, но он объясняется вполне естественно. Если человека, впервые находящегося в сомнамбулическом состоянии, спросить, спит ли он, он почти всегда отвечает нет, и ответ его вполне логичен: в данном случае спрашивающий неверно ставит вопрос, используя для этого несоответствующий термин. Идея сна на нашем обычном языке связана с прекращением всех наших чувственных способностей; поэтому сомнамбула, который думает, видит, слышит, владеет моральной свободой, не предполагает, что он не спит, и действительно, он спит в грубом смысле этого слова. Вот почему он отвечает нет до тех пор, пока не отвыкнет от материального способа понимать вещи. То же самое происходит с человеком, только что умершим: для него смерть - это уничтожение бытия; как и сомнамбула, он видит, чувствует, говорит, следовательно, в его представлении, он не умер, и он это утверждает до тех пор, пока не осознает своё новое положение. Эта иллюзия всегда более или менее тягостна, поскольку она никогда не бывает полной и держит Дух в некотором беспокойстве. В вышеприведённом примере эта иллюзия является настоящим мучением, поскольку она доходит до ощущения червей, гложущих тело, и будет продолжаться так долго, как продолжительна была бы жизнь этого человека, не прерви он её самовольно. Такое состояние часто встречается у самоубийц, но оно не всегда бывает при одинаковых условиях; оно изменяется особенно в продолжительности восприятия ощущений, в зависимости от обстоятельств, усиливающих или смягчающих вину. Ощущение червей и разложения тела не исключительно для самоубийцы; оно часто испытывается и теми, кто жил более материальной, чем духовной жизнью. В принципе, ни одна вина не остаётся безнаказанной, но для способов наказания нет правила безусловного и одинакового.
