Теория галлюцинаций.
111. Те, кто не допускает существования бесплотного и невидимого мира, думает объяснить всё словом галлюцинация. Определение этого слова известно; оно значит: ошибка, иллюзия человека, который думает, что видит то, чего в действительности нет (от латинского hallucinari - ошибаться, производное от ad lucem); но учёные, насколько нам известно, не объяснили ещё физиологической причины этого явления.
Оптика и физиология, кажется, всё уже открыли им. Каким же образом случилось, что они до сих пор не могли объяснить природу и источник образов, которые представляются уму при определённых обстоятельствах?
Они всё хотят объяснить законами материи, пусть так; пусть же они изложат на основании этих законов теорию галлюцинации. Хорошее или дурное, это будет хотя бы каким-то объяснением.
112. Причина сновидений никогда не была объяснена наукой; она приписывает их действию воображения; но не говорит нам, что такое воображение, как производит оно эти ясные, отчётливые образы, которые являются нам иногда; это значит объяснять одно неизвестное другим, столь же неизвестным, значит, вопрос остаётся неразрешённым. Сон, говорят, - это воспоминание занятий предшествовавшего дня. Но допустив даже это решение, хотя оно и не может являться таковым, остаётся ещё узнать, что же это за магическое зеркало, сохраняющее таким образом отпечаток вещей. Как объяснить в особенности сны, в которых видят то, чего никогда не видели наяву и о чём никогда и не думали? Только спиритизм мог дать нам ключ к этому странному явлению, которое проходит незамеченным, потому что обычно, как и все чудеса природы, попираемы нами.
Учёные не удостаивают заняться галлюцинацией; но будь это действительностью или иллюзией, во всяком случае, физиология должна объяснить, в чём тут дело, иначе она выкажет свою несостоятельность. Если какой-либо учёный пожелает когда-нибудь дать не определение, поймите хорошенько, а физиологическое объяснение этого феномена, тогда увидим, может ли теория разрешить все случаи. Пусть они не теряют из виду факта, так часто повторяющегося, явления лиц в минуту их смерти, пусть скажут, почему явления эти совпадают с минутой смерти являющейся личности? Если б это было единственное явление, тогда его можно было бы приписать случаю, но поскольку оно повторяется довольно часто, то не может быть объяснено случаем. Если бы воображение того, кому является привидение, было занято мыслью, что такой-то или такая-то должны умереть, тогда бы ещё можно было понять, но чаще ведь бывает так, что о смерти именно этого лица меньше всего думают, следовательно, воображение здесь не при чём. Ещё труднее объяснить воображением совсем не известные обстоятельства смерти. Может быть, сторонники теории иллюзий скажут, что душа (если они допускают душу) в иные минуты бывает в перевозбуждённом состоянии, что способности её экзальтированны? Мы согласны с ними. Но если то, что она видит - реально, то это уже не иллюзия. Если в своей экзальтации душа видит отсутствующий предмет, значит, она переносится на место нахождения этого предмета. Если же наша душа может переноситься к отсутствующему предмету, то почему душа отсутствующего субъекта не может переноситься к нам? Пусть они в своей теории галлюцинации не упускают из виду этих посылок и не забывают, что теория, которой можно противопоставить несогласные с ней факты, или ложна, или неполна.
В ожидании их объяснения мы постараемся изложить здесь некоторые мысли на эту тему.
113. Факты доказывают, что существуют истинные привидения, о которых спиритическая теория прекрасно отдаёт себе отчёт, и которые может отвергать только тот, кто не допускает ничего вне организма; но рядом с действительными привидениями существуют ли явления галлюцинаций в общепринятом смысле этого слова? Несомненно. Каков же их источник? Духи сами откроют нам это, потому что объяснение кажется нам абсолютно полным в ответах, которые они дали нам на следующие вопросы:
- Всегда ли видения бывают реальными и не бывают ли они действием галлюцинации? Когда видят во сне или иначе чёрта, например, или что-нибудь фантастическое, несуществующее, не является ли это плодом воображения?
“Да, иногда; когда мы поражены чтением или рассказами о чертовщине, которые производят сильное впечатление, то о них помнят и начинают думать, что видят то, чего на самом деле не существует. Но мы говорили также, что Дух, в своей полуматериальной оболочке, может принимать различные формы проявления. Следовательно, Дух-насмешник может явиться с рогами и когтями, если ему это угодно, чтобы посмеяться над легковерием, точно так же как добрый Дух может явиться с крыльями и светлым ликом”.
- Можно ли считать привидениями фигуры и образы, являющиеся часто во время дремоты или просто когда закрывают глаза?
“Как только чувства немеют, Дух освобождается и может видеть вдали или вблизи то, чего не мог видеть глазами тела. Эти образы очень часто являются видениями, но они могут быть и следствием впечатлений, оставленных видом некоторых предметов в мозгу, который сохраняет их следы, как ухо сохраняет следы звуков. Освобождённый Дух видит тогда в своём собственном мозгу эти отпечатки, как если бы видел отпечатки дагерротипа. Их разнообразие и смесь часто составляют странное и неопределённое целое, изглаживающееся почти тотчас же, несмотря на все усилия удержать его. Подобной же причине нужно приписать некоторые фантастические видения, не имеющие ничего реального и часто совершающиеся в состоянии болезни”.
Очевидно, что память - это результат отпечатков, сохраняемых мозгом; но почему эти отпечатки, такие разнообразные и многочисленные, не смешиваются? Это непроницаемая тайна, но она так же естественна, как и то, что звуковые волны, перекрещивающиеся в воздухе, остаются, тем не менее, явственными. В мозгу здоровом и правильно организованном отпечатки эти бывают ясны и точны; в состоянии менее благоприятном они сглаживаются и смешиваются. Отсюда - потеря памяти или смешение идей. Это кажется ещё менее удивительным, если допустить, как допускает френология, особое назначение каждой части и даже каждой фибры мозга.
Образы, достигшие мозга с помощью глаз, оставляют на нём отпечаток, вследствие которого помнят картину, как если бы она находилась перед глазами, но это действие одной только памяти, потому что картины, собственно, не видят; во время определённого состояния освобождения душа смотрит на мозг и находит в нём образы, в особенности те, которые наиболее поразили её, в зависимости от рода занятий и расположения ума; таким образом, она находит там отпечаток сцен религиозных, волшебных, драматических, светских, фигуры странных животных, которые человек видел в другое время на картинах или даже в рассказах, потому что рассказы тоже оставляют отпечатки. Душа, таким образом, действительно видит, но только не что иное, как образы, отпечатавшиеся в мозгу. В нормальном состоянии образы эти сглаживаются, потому что все части мозга действуют свободно, в состоянии же болезненном равновесие между всеми органами нарушается, лишь некоторые сохраняют свою деятельность, между тем как деятельность других прекращается; отсюда происходит то, что известные образы остаются в мозгу, не сглаживаясь, как в нормальном состоянии, занятиями внешней жизни. Вот истинная галлюцинация и первоначальная причина идей-фикс.
Как видите, мы объяснили эту аномалию посредством весьма известного физиологического закона отпечатков, остающихся в мозгу, но для этого нам необходимо было допустить вмешательство души. Следовательно, если материалисты не могли ещё дать удовлетворительного объяснения этого феномена, то лишь потому, что не хотят допустить существование души. Они скажут, что наше объяснение дурно, потому что мы основываемся на отвергаемом принципе. Кем отвергаемом? Только ими, но принимаемом большинством с тех пор, как люди существуют на Земле, и отрицание немногих не может быть законом.
Удовлетворительно ли наше объяснение? Мы представляем его таким, каким оно может быть, за неимением другого и, если хотите, в качестве простой гипотезы, в ожидании лучшего. В том виде, как оно есть, объясняет ли оно все случаи видений? Без сомнения, нет, но мы желали бы, чтобы кто-нибудь из физиологов, смотря на вещи с исключительно своей точки зрения, дал объяснение, которое разрешало бы их все; поскольку, когда они произнесли свои сакраментальные слова: возбуждение и экзальтация, они не сказали этим абсолютно ничего; если все теории галлюцинации неудовлетворительны для объяснения всех фактов, то, значит, здесь есть ещё что-то, кроме собственно галлюцинации. Наша теория была бы ложна, если б мы прилагали её ко всем случаям видений, потому что некоторые из них противоречили бы ей; она может быть истинна лишь в том случае, если ограничиться определёнными явлениями.
